Portfolio

Михаил Жилин

Вагон

"События выдуманы. Совпадения случайны"

Коля пил. Сильно, но не периодично.
Колю многие угощали. И знали практически все.
И Коля знал многих.
А еще Коля очень хорошо знал город, в котором жил, но знал его своеобразно.
Кто-то знает историю города, кто-то - где какая улица или памятник. Но все это для Коли было пустым, как стакан: вроде и видно все, а внутри ничего нет. Но стоило кому-то спросить дорогу и сказать, какая наливайка или пивная рядом с искомым местом, Коля сразу преображался. Не нужно даже названия - просто описание интерьера, и Коля моментально рассказывал, как туда добраться. Причем сообщал сразу несколько вариантов для разного времени суток.
А еще Коля работал докером в Одесском порту. А это вообще отдельная песня. Ее поют все, кому не лень. А кому лень - про нее молчат. А когда о какой-то песне молчишь, она, по крайней мере, не становится хуже.
Докер это Вам не Рабинович, который напел по телефону Beatles.
Поэтому наша история начинается с молчания: не говоря ни слова, Коля пил в парке Шевченко с друганами "Столичную" и смотрел вниз, на порт. Карантинная Гавань жила своей особой, только портовским понятной жизнью. А когда порт включил огни, жизнь эта сделалась еще более близкой и понятной, потому что всё стало красивее.
А как не пить, когда вокруг такое?
В общем, пустота незаметно проникла внутрь бутылок. А рассвет пересек городскую черту и со скоростью света полетел над домами. Рассвет кружил над городом, и с каждой минутой его видело все больше и больше людей, так как с каждой минутой рассвет становился заметнее.
Когда уже совсем рассвело, Коля обнаружил себя на скамейке под еще горящим фонарем. Там, где светлее, найти что-то проще.
До смены оставалось всего ничего, нужно было торопиться. И Коля пошел. Шел он долго. Как попал на комплекс, совсем не запомнил. Запомнил только улыбающуюся тетю Таню на проходной. Дай Бог ей здоровья и мужчину хорошего. А потом запечатлелось, как залазил в крытый порожний вагон : поспать часок и сразу на пароход - грузить.
А дальше - все поехало. Точнее у Коли поехало все, а на комплексе только тепловоз и пара вагонов.
Коля спал, не зная, что спит. А если не знаешь, что делаешь, не можешь представить - куда попадешь. Но практически все уже знают, где ты никогда не окажешься.
Как бы ни была прекрасна аллея парка над морем, есть много людей, которым она не понравится. Но аллее нет смысла всем нравится, хотя бы потому, что ни все на нее попадут. Даже можно сказать больше: аллее нет смысла нравится никому, потому что она вроде и неживая.
Стучали колеса, а Коле снилась эта неживая аллея, и виделось ему в ней что-то тошнотворное. Коля шел по ней, шатаясь, потому что сон был сном пьяного, и снился в поезде. А в поезде все сны неустойчивые - одно сильное покачивание вагона, и ты проснулся.
И Коля проснулся. В шестидесяти километрах от порта.
Сначала Коля не понял, где он, и подумал, что его просто закрыли в трюме.
Тихие темные закрытые помещения похожи одно на другое. Но стоит что-то сказать, и они становятся совершенно разными, потому что слово многое меняет.
Коля сказал:
- Бля… - и сразу понял, что он черт знает где.
Когда Коля сказал "бля" еще раз, он понял, что нужно быстро сообразить, где находится или хотя бы - куда ему нужно попасть.
Жизнь преподносит сюрпризы. Чем меньше знаешь, где ты есть, тем отчетливей понимаешь, почему ты здесь оказался.
Понимание причин особенно обострено, когда ты ползешь в направлении предполагаемого выхода в состоянии жуткого похмелья.
Понимание жизни часто приходит вместе с головной болью, и еще чаще уходит вместе с ней.
Когда Коля выбрался из вагона, то понял, что жизнь дала трещину. Оглядевшись, Коля подумал, что перед словом "трещина" можно добавить "за". Но от слова "добавить" голова разболелась еще больше. Все остальное разболелось от мысли, что нужно куда-то идти.
От какой мысли хотелось блевать, Коля не знал. Но, попробовав перестать думать, понял, что блевать хочется само по себе. Это успокоило. Когда что-то начинало происходить само по себе, Коля всегда оказывался там, где ему положено. И действительно, через тридцать секунд возле Коли стоял тепловоз, машинист которого интересовался:
- Что за педальный конь Коля? И какого х… он … твою мать стоит пьяных на ……ных рельсах.
На что Коля ответ, что он докер из Одесского порта, чтоб он стоял еще триста лет и зарплату давали.
- Из порта? Не х… себе! - удивился машинист.
- Х.я, х.я! - заверил Коля.
- Залезай в тепловоз - я как раз в порт.
И Коля полез. Коля не знал, кто такие альпинисты, но знал, что есть больные люди, которые лазят по горам от нечего делать. А на горах ничего нет - кроме таких же больных.
Но в тот день Коля поменял свое мнение. Все-таки вершина - это нечто! Там тишина и покой. И поезд едет в Одесский порт. И машинист налил пятьдесят. И всё на самом деле не так плохо, как ты себя чувствуешь.
Ехали часа полтора. Когда проезжали ворота, Коля спрятался. А через десять минут Колю уже материл бригадир. Материл бригадир долго, и чем дольше бригадир материл Колю, тем на сердце становилось теплее: чем больше ругают, тем меньше шансов, что уволят.
А значит, Коля еще будет ходить через родную проходную, которая, как говорится, выводит в люди, мимо портальных кранов, которые грузят суда. Будет еще много всего, о чем стоит забыть и о чем следует помнить.
Будет что-то такое, о чем будут знать все, но будут молчать, потому что лишний шум мешает порту работать.

Обсудить этот текст можно здесь