Portfolio

Владимир Махарик

Данило и бес

"Шёл Данило лесом
по тропине торной,
повстречался с бесом
у поляны чёрной..." -
поётся в черногорской песне.

Черногорец Данило шагал по "тропине" напористо, но не поспешно. Так местные люди ходят среди гор. Поздняя весна проявляла себя зябким ветром и сыростью, которой тянуло от клочьев лежалого снега, невидного под низким оперением чёрных еловых стволов. Идти проходилось вверх-вниз, никогда не прямо, а скорее почти по кругу. Данило шёл домой от свояка, у которого вчера резал и коптил подсвинка.

"Черногорцы - что такое?" - вопрошал Буонопарте в стихотворении Пушкина, имея в виду, каковы они. Значит, в его время была общеизвестена страна Черногорье, а теперь нет.

На физической карте Европы, в нижней части растекшейся жёлтой кляксы, поверху которой крупным романским шрифтом бежит надпись БАЛКАНЫ, мелкой мелочью подписано "Монтенегро". Так некогда назвали этот край савояры, горцы, гордецы, народ латинского языка и веры. В конце концов они сошли на утеплённое морем побережье и отдали себя под руку французского короля. Те же, кто остались на месте и на воле, люди православные, обозначили себя черногорцами, потому что не зваться же славянам монтенеграми. А для латинской Европы страна осталась под прежнем именем Монте Негро, что значит в переводе "Чёрная Гора" .Теперь у нас всё встало на свои места.

Под кручей и провалом показалось вдруг родное село, и собственный дом завиднелся далеко внизу крышей и печной трубой, из которой завитками всплывал дым.

Данило остановился, чихнул и двинулся опять путём-дорогою.

Следовало бы перекреститься и пожелать себе здоровья, но Данило того не сделал, заглядевшись на первую в этом году перелётную лесную птаху. Она так и вилась между ветвей, а Данило высматривал, нашла ли она себе пару.

Я иду по лесу крадучись,
левым боком продираючись.
Оттого, что день ненастен,
каждый куст дрожит, несчастен.

Вьётся малая пичуга,
ну, не больше соловья,
и о чём кричит прилюдно,
и чирикает причудно,
не поймём ни ты, ни я.

Эти две запамятные проговорки нашли сами себя в Даниловой смурной башке, и не к добру. На показавшейся за поворотом прогалине Данило увидел беса. Бес сидел на странно выгнутом петлёй корневище и с трудом, это было заметно, жевал очень чёрствую краюху и кусок жилистого сала.

При первом взгляде Данило испугался, приняв бурого шкурой и шерстью беса за медведя. Бес приподнял морду, отчего обозначились рожки, росшие полумесяцем на темени. У Данилы отлегло от сердца, ибо бес - не медведь, а нечто почти забытое и, по сказам, безобидное. Данило не стал креститься, чтоб не пугнуть беса. С бесом стоило потолковать, чтоб потом с полным основанием доложить об услышанном попу и приходу.

Бес уставился на Данилу чёрными слезящимися гляделами. Нельзя было назвать их глазами, ибо ресницы и брови отсутствовали. Безо всякого сомнения, бес читал в Даниловой душе все его соображения, так как бес умней доброго человека настолько же, насколько козёл умней барана, а судья умней своей секретарши.

Кожа на морде у беса была цвета старого голенища и похожа на таковое складками на щеках и шее. Шерсть покрывала спину, плечи и в особенности окружность бёдер, где она свалялась в подобие войлочных портков, отчего в нижней половине тела никаких бесовских признаков, кроме копыт, не наблюдалось. Копыта были видны безошибочно.

Бес сказал фистулой: "Наблюдаю тебя. Ты сегодня ни разу не сплюнул. Это хорошо".

Данило обозрел мысленно свой день с самого начала. От умыванья, молитвы, краткого трапезования краюхой с огурцом и шматом сала, Далее - обувания сапог (ибо по избе у свояка, как повсеместно в этом крае, добрые люди ходили босиком), и ходьбы путём-дорогою навстречу низкому солнцу, иногда выставлявшему себя меж гор и жёлтых и серых клочьев тумана.

Туман неожиданно схлынул. Данило на миг зажмурился от солнца. Открыв глаза, он уже не обнаружил ни странно выгнутого корневища, ни самого беса. Поговорили! Отвёл глаза, как на ярмарке цыган, и исчез.

Но всё равно произошёл тот единственно стоящий случай, толковать о котором да толковать без конца, выбирая из памяти то одну, то другую подробность, - с женой, детьми, друзьями и другими слушателями и - спустя годы - с будущими внуками.

С того случая назовут его Данило Бесов.

Обсудить этот текст можно здесь