Portfolio

Алексей Кутун

Прикосновение

Многое я натворил в своей жизни, есть о чём думать и в чём раскаиваться.

Но уж чего, слава Богу, никогда не нарушал, так это шестую заповедь. Только этой мыслью и утешался когда совесть мучила.

Красть - крал, хоть и в далёком детстве. Лжесвидетельствовать - если хорошо подумать, то будет пара эпизодов, что сюда подойдут, если быть щепительным. И с родителями, конечно, проблемы были. И с женщинами... И так далее. Но вот убивать - не убивал! Чего не было - того не было. И эта мысль меня грела, и давала шансы, пускай даже и весьма призрачные.

* * *

После того, как в индустрии начался кризис и меня уволили - неожиданно образовалась уйма свободного времени. Ощущение было почти забытое и, несмотря на неприятную причину, оказалось сладким, как запретный плод. И я, конечно, засел за своё любимое дело - фотоальбомы. Материалов за последние несколько лет накопилось уйма - куда мы только не ездили и чего только не видели! Ну а с фотоаппаратом я никогда не расставался.

Большинство людей попросту печатают всю плёнку в пресловутом формате девять-на-двенадцать и запихивают в кармашки альбома, купленного на очередной распродаже. И всё - новые страницы семейной истории готовы. Поточный метод, прямо по рецептам старика Генри Форда.

Для меня же всё, что касается фото, - это ритуал. Сперва я сканирую негативы. Безжалостно избавляюсь от всех испорченных кадров - тех, что не в фокусе, где нарушена композиция или посторонний человек загораживает сцену. Затем правлю цвета и контраст, чищу помехи, навожу марафет , одним словом. Затем составляю комбинации из нескольких снимков по теме. Тут уже присутствуют элементы художественного дизайна. Потом добавляю информацию о месте, людях и событиях. Зная историю, связанную с кадрами, воспринимаешь их с гораздо большим интересом. И вот в альбом идут только лучшие фотографии и композиции с обильными вкраплениями открыток, буклетов, статей с Интернета - так что получается целая иллюстрированная история. Можно воспринимать, как отпечаток конкретного времени и пространства в жизни человека. А можно наоборот - фрагмент жизни одного человека, отпечатавшийся во времени и пространстве, где твоя история прошла через историю других вещей.. Из этой фото-мозаики я и выкладывал картинки своего прошлого в передышках между разнообразными жизненными битвами.

Итак, поездки по всему западному побережью. Особенно хороша была одна - с нашими друзьями из Нью-Йорка на свежекупленном тогда ещё джипе. Что за чудное было время! Экономика была в буме, денег было не то, чтобы много, но как-то не жаль.. Свежесть впечатлений, хорошая дорога, хорошая погода, хорошее настроение - что ещё надо человеку, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы на этой планете? Я вглядывался в детали каждой фотографии - многие из них были сделаны прямо из машины - я за рулём, весёлые лица, изобилующая знаками дорога змеящаяся между холмов, идиллические домики по сторонам, близкие горы, дымка на горизонте, сияющая новизной панель управления в джипе. А здесь Борис "качает" машину, пытаясь "сбить" её с дороги, а смеющиеся девчонки пытаются его "подавить", причём подавить совершенно буквально - запихать прямо в проход между сиденьями. Борис - у нас это кусок прикола, да и только. Если и вправду пять минут смеха это двести грамм сметаны, то сметану мы ели килограммами в его обществе.

За две недели непрерывной работы я собрал и оформил все снимки и коллажи в добротный зелёный альбом и поставил его на самое видное место на полке.
- Концентрированная энциклопедия лучших дней нашей жизни! - так это произведение было представлено жене и друзьям.
- Колоссально, - сказали жена и друзья, но стол с выпивкой и закуской заинтересовал их гораздо больше, чем уже виденные раньше фото, так что внимание быстро переключилось, и альбом пришлось убрать обратно на полку, чтобы не подвергать риску быть залитым вином или соусом.

* * *

Закончив собственные альбомы, я погрузился в мир фото за пределами своих любительских изысканий. Всё по той же причине нехватки времени, руки до этого всегда не доходили, а ведь с появлянием цифровых технологий, жанр развивался со страшной силой. Хороши, конечно, были старые мастера, например, королева фотожурнализма Маргарет Бурке-Уайт, изящный искуситель Ньютон Хельмут, рок-н-рольная экстравагантная Аня Лейбовиц или, скажем, наш энтузиаст лейки Родченко. Но, всё-таки у современной фотографии, технические средства стали не в пример мощнее. Есть разгуляться где на воле. Каждый раз находя интересного автора, я собирал по нему всё, что только можно было найти в Сети и библиотеках. И, уж если фотографии по-настоящему цепляли, то старался узнать об авторе всё как о человеке - это помогало лучше понять его творчество. И вот я методично двинулся по онлайновым галереям и частным сайтам, наслаждаясь новыми находками. Особенно понравился мне один, как было сказано в аннотации, "Мастер Линий" из провинциального городка Обэрна - Ленни Франк. Он и впрямь выхватывал удивительно красивые линии и их сочетания из абсолютно обыденных вещей - дорожной разметки, кухонной посуды, интерьеров зданий, лент на ветру, падающего дождя. Наверное на свете не было таких вещей, которые Ленни не смог бы превратить в произведения искусства попросту сняв их на свою волшебную камеру. Он всегда концентрировался на контуре объекта, совершенно не заботясь о содержании и цвете. Ещё точнее - он фокусировался на сочетании линий образующих контуры нескольких объектов. С одинаковым чувством стиля он показывал косой дождь, падающий на чугунную решётку сада, и лассо ковбоя на фоне горного хребта. Столь явного и яркого таланта я давно не видел и решил узнать о нём побольше. Может даже раздобыть его электронный адрес и послать приветствие.

Однако, найдя его биографию в каталоге галереи, я понял, что ни на какие приветствия мне никто не ответит. Ленни Франк уже пять лет как отправился в мир иной. Короткая статья рассказывала, где он родился и учился, каким влияниям и школам следовал и, наконец, как он был найден летним днём в бессознательном состоянии недалеко от дома рядом со своим спортивным велосипедом. Ленни скончался в на следующий день, так и не прийдя в сознание. Четвёртый десяток разменять ему не удалось, до дня рождения оставалось всего несколько дней.

Что ж, ещё один наглядный пример жестокой и слепой судьбы, что выдёргивает из нашего хрупкого мира таланты, которым еще творить и творить. Я распечатал крупным форматом самое понравившееся мне фото - дождь, падающий на чугунную решётку городского парка Обэрна. Затем купил для него самую стильную рамку из того, что нашлось в местном супермакете, и повесил над своим рабочим столом. "Touch" ("Прикосновение") - так Ленни назвал свой шедевр.

* * *

Интересно устроен мозг человека. Мы можем думать об одном, делать совершенно другое и в то же самое время ощущать, как в глубинах подсознания идут какие-то свои процессы и возникают смутные, плохо ещё различимые мысли, которые потом могут резко сфокусироваться и привести в полное замешательство, как выплывающие из тумана гигантские деревья под светом фар на лесной дороге.

"Прикосновение" явно внесло что-то новое в мою жизнь. Я ещё не понимал, что именно, или отказывался понимать, но свет фар усиливался и сгусток тьмы, выползающий мне навстречу, начинал приобретать очертания дерева:
пять лет назад;
август;
где-то рядом с городом Обэрн;
пустынная дорога, петляющая между холмов;
идиллические домики разбросанные там и сям.

Нет, этого конечно не может быть, потому что этого не может быть.

Этого не должно быть, потому что этого не должно быть никогда...

Во всяком случае этого не может случиться со мной...

* * *

Гнетущее чувство, повисшее надо мной, не отступало и изменило многие мои привычки.

Я перестал держаться за руль одной рукой и крепко-накрепко вцепился двумя.

Увидев на дороге велосипедиста, я вздрагивал и перестраивался. А если полоса была одна - отжимался влево по максимуму, рискуя влезть во встречную.

Фото, висевшее над столом, перестало меня радовать, и ничего гениального я в нём больше не видел. Скорее наоборот, оно стало нагонять мистическое настроение и вызывать ассоциации с мрачной кладбищенской оградой под проливным осенним дождём. После долгих размышлений и колебаний - нельзя же быть таким суеверным современному человеку? - я таки снял его со стены и убрал в самый нижний ящик письменного стола. Но проблемы это не решило. Теперь, глядя на стол, я всегда думал:
- А в этом вот ящике лежит твоя "особая" фотография, которую ты спрятал, чтобы совесть не мучила!

Я перестал звонить и писать Борису, хотя раньше мы с ним регулярно обменивались новостями. Он, по старинке, проявил инициативу ещё несколько раз, но потом перестал, удивившись моей неразговорчивости и угрюмости. Сперва я ещё мучился сомнениями , не сказать ли ему о случившемся со мной "совпадении", но потом решил, что всё-таки не стоит. Ну живёт себе человек и пусть живёт. Хватит и меня одного, Раскольникова недоделанного.

С женой мне тоже общаться на эту тему не хотелось, помятую её активную роль в "подавлении" Бориса и зная, что она не терпит признания личной вины ни в чём, независимо от обстоятельств. Впрочем и ей со мной общаться, похоже, стало тяжело, так как, в её понимании, у меня начался кризис среднего возраста и соответствующая ему неадекватность поведения.

Так или иначе, но самое худшее, что грызло меня день и ночь, было воспоминание об этой змеистой дороге между холмов. Как ни пытался я заставить свою память остановиться , она медленно и жестоко прокручивала мне всё те же кадры. Летнее солнце. Симпатичные домики. Дорога петляет между холмов. Смеющиеся девчонки заталкивают Бориса между сиденьями ... Лёгкий толчок. Так, скорее не толчок, а прикосновение чего-то к корпусу машины. Может ветка от дерева. Или шальная птица... Или... Я смотрю на дорогу через зеркало заднего вида, но там почти ничего не видно, мы на повороте огибаем очередной холм. Кто-то шутит про двести грамм сметаны. Я перевожу глаза на передний вид и скоро, выйдя на прямую дорогу, увеличиваю скорость. Дорога пуста, в этой местности мало кто ездит ,и мы с ветерком мчимся на восток, в сторону гор.

Было? Не было? Я? Не я? Ведь мог же его сбить кто-то другой - часом раньше или часом позже? Может, его уже на скорой увезли до того, как мы там появились.

Помимо своей воли я опять лезу в зелёный альбом и разглядываю фото, где виден знак "Обэрн" у дороги. Тысячный раз я вглядываюсь в тёмное пятно впереди по курсу у холмов. Может, так выглядеть пригнувшийся велосипедист? Вроде, да.. А может, нет.. Или это просто куст? Или придорожный столбик? Мало чего не торчит из земли рядом с дорогой.. Впрочем, они посторонние предметы стараются не допускать рядом с презжей частью.. О май.. А может это - дефект плёнки? Так хочется решить что да, конечно, дефект плёнки и дело с концом. Заснуть спокойным сном и наслаждаться жизнью поутру. Но нет, я знаю, что через час та жа чужая и безжалостная сила поднимет меня с дивана и я открою ту же злосчастную страницу в том же злосчастном альбоме и опять тупо уставлюсь на неё, мучимый сомнениями:

Человек? Столб? Велосипедист? Пятно?
Ну какого ляда этот отец двоих детей Борис вечно ведёт себя, как разгулявшийся без меры мальчишка? Лучше б нам настоящую сметану есть, чем гоготать над его плоскими шутками..

Я опять чувствую озноб. Днём во дворе была жара, а я лязгал зубами; теперь же прохладно, как всегда после восьми, а с меня льёт пот.
И всё то же мутное ощущение в животе, вроде как от голода, а есть не могу - тошнит.

Я убираю зелёный альбом на место и безнадёжно ворочаюсь на диване, зная, что, если и засну, то только под утро. Хорошо ещё на работу не надо, а то в таком виде меня бы сочли похмельным алкоголиком или наркоманом.

Проклятый озноб вытягивает из меня все жилы. Губы стали шершавыми и кровят. Голова болит хуже, чем от питья пива после коньяка.
Руки дрожат, и я никак не могу достаточно крепко ухватить треклятый руль этого мерзкого джипа, чтобы не вильнуть на повороте и спасти свою бессмертную душу...

Обсудить этот текст можно здесь