Portfolio

Леонид Рохлин

Камергер его Величества.

Судьба подчас настолько оригинальна, что личные, интимные факты из биографии провинциального купца, обрастая деталями, могут предопределить события мирового масштаба. Ну кто бы мог подумать, что "случайное" знакомство именитых иркутских купцов Шелеховых с придворным жуиром, камергером Российского императора Николаем Петровичем Резановым в 1795г. откроет одну из первых страниц в многогранной книге Российско-Американских отношений.
Сегодня в этой книге исписаны фолианты страниц, но мы с особым почтением перелистываем первые из них, отдаём должное трудным и нередко трагическим событиям тех времён, которым недавно исполнилось 200 лет.

Итак, в лето 1795г. в Иркутске состоялась пышная свадьба. Новенькая Крестовоздвиженская церковь торжественно гудела от песнопений хора и тяжелого дыхания множества людей. Лучи солнца, проникнув сквозь цветные витражи, многократно отражались от обильно украшенных золотом икон центрального иконостаса и бриллиантов, словно звёздочки рассыпанных по дозволенно оголённым женским фигурам и фракам мужчин. Благообразный священник, стоя на солее, придавленный тяжелой золотой рясой и головным убором, переминаясь на подагрических ногах, что-то бубнил скороговоркой. Перед ним стояли жених и невеста. По отзывам очевидцев, их лица выражали искренне волнение, и те же очевидцы отмечали, что, несмотря на короткое знакомство, корысти во взаимотношениях жениха и невесты не было. Они искренне любили друг друга - золотоволосая, нежная Анна Шелехова и стремительный, изящный царедворец с острым оценивающим взглядом зеленоватых глаз из-под густых бровей.

Но вот тёща, дальновидная Наталья Шелехова, заприметив приехавшего из Петербурга к отцу Николая, разузнав его связи при дворе, прочувствовав его "энергетические запасы", сделала всё возможное и невозможное, чтобы свадьба состоялась. Наверное, после свадьбы она поведала зятю свои и мужа сокровенные мысли и мечты о создании торговой империи на севере Тихоокеанской Дуги и навсегда захватила его воображение этой гигантской проблемой.
Первый результат сказался быстро! Уже через четыре года, 8 июля 1799 года, над Аляской взвился Андреевский флаг, и российские люди твёрдой ногой встали на новом материке.

Пролетели шесть лет. Много, в основном трагических, событий случилось за эти годы. Скоропостижно ушёл из жизни Григорий Шелехов, чьим именем вскоре будет назван огромный залив между Камчаткой и материком, за ним тихо сгорела его любимая падчерица Анна.

Камергер Резанов замкнулся в работе, глубокие морщины залегли в переносице, взгляд сделался более острым и тревожным. Анна не оставила детей, и потому служебный кабинет, да ресторации на Невском, служили ему домом. Энергичная душа его томилась мелочью петербургских дел. К тому же дела Российско-Американской компании шли неважно, не хватало надёжных людей, а главное- гигантские расстояния делали снабжение края продовольствием и промышленными товарами весьма невыгодным занятием. Прибыли были мизерны, и акционеры компании, особенно из придворной знати, роптали. Необходимо было найти какой-то кардинальный выход. Он много думал и решил поначалу побывать в тех местах, присмотреться, найти новых, решительных людей...

Стояла жаркая осень 1803 года. Душно и тесно было в старой Европе. Маленький корсиканский генерал кроил границы государств, удовлетворяя прихоти своей венценосной супруги и многочисленных родственников. На равнинах и в горах грохотали пушки.

Душно было и на необозримо пустынных и молчаливых пространствах Калифорнии. Спали вулканы Скалистых гор, в дрёме покачивались вершины высоченных, величественных секвой, в приморских долинах гулял ветер, да мирно паслись стада пугливых оленей. Вот вожак поднял гордую голову, повернул её к лесу и осторожно понюхал воздух. Среди деревьев мелькнули, как призраки, медные тела индейцев.
Он ещё спал, этот край, и лишь Богу было известно его блестящее будущее…
Оно и началось жарким летом 1806 года. По спокойной глади залива Св.Франциска осторожно маневрировал русский бриг "Юнона". Многодневная, жестокая буря изрядно потрепала старый бриг и сейчас команда отдыхала в тесных кубриках, наслаждаясь безмятежным спокойствием вод и неба. На берегу, в мареве, застыли леса, в зелени которых удивительно гармонично, но как-то уж очень одиноко выделялись белые домики и остроконечный шпиль костёла испанского форта.
Бриг замер на месте, пропела свирель боцманской дудки, с шумом свалился якорь и от борта лениво отвалила шлюпка, управляемая двенадцатью парами крепких мозолистых рук. На мостике стоял молодой лейтенант, провожая шлюпку задумчивым взглядом. Над безмолвными берегами со стороны форта неслись резкие, гортанные команды испанского офицера, нехотя и медленно поднимался флаг Испании.

Лучи солнца ярко высвечивали над водой блестящие предметы. Вот они дотянулись и разом зажгли позументы расшитого золотом камзола на человеке, удобно устроившемся на баке шлюпки и внимательно изучающим незнакомый берег. Он зажмурился и прикрыл глаза маленькой холёной рукой.

Спешу представить тебе, мой дорогой читатель, нашего камергера, волею судьбы и желания оказавшегося первым Российским гражданином на берегах Калифорнии. В ту пору ему шел сороковой год, и он был в зените славы и успеха.Высочайшим повелением он руководил Российско-Американской компанией - единственной и действенной властью на огромных просторах Аляски, Алеутских и Командорских островах, а также Камчатки. Будучи великолепным организатором и тонким дипломатом, он сумел вовлечь в акционеры компании императора, его сыновей и практически всех влиятельных царедворцев. Кстати, небезызвестный декабрист К.Ф.Рылеев работал правителем канцелярии компании, дружил с Николаем Резановым, но тайно от него устраивал собрания декабристов Северного общества в доме на Мойке, где размещалось Главное правление компании. Таков уж феномен всех этих несносных революционеров...

Томление души разом окончилось, как только наш камергер вступил в управление почти кругосветной экспедицией. Круг его обязанностей значительно расширился - теперь он стал ещё полномочным послом в Японии и Китае. Первым российским послом. Осмотр новых партнёров России на её восточных рубежах был остро необходим, и кто, как не Н.Резанов, мог оценить значимость и перспективы взаимоотношений с ними для развития далёких российских территорий, завязать дипломатические и экономические контакты с Китаем и Японией, дабы потеснить аппетиты Англии, представленной в этом регионе Гудзоновой королевской компанией?
Императорским повелением ему даются широкие полномочия.

Два военных шлюпа "Надежда " и "Нева" несутся в кругосветном плавании. Проплывает душная Африка, проносятся грозные сороковые, исчезают на горизонте яркая Калькутта и пряные Молуккские острова, провожают взглядом гористые берега Формозского пролива и, наконец, всплывают таинственные Японские острова.

Миссия в Японии окончилась безрезультатно. Бесконечные беседы и молчаливые чаепития с лукавыми князьями престола, невозможность аудиенции с императором -всё это не могло способствовать открытию японских портов для торговли с Россией. Так прошли три долгих месяца, и Резанов уже терял уверенность, не зная, что делать дальше, как случился "бунт на корабле", вернувший ему, как ни странно, мужество и способность к принятию решений.

Его первый заместитель, известный мореплаватель И.Ф. Крузенштерн, стал громко вещать в кают-компании о неспособности "этого придворного щеголя" к дипломатическим делам, к руководству Посольством…и командой экипажами кораблей. Резанову пришлось арестовать неуёмного честолюбца, свернуть посольские дела и отдать приказ о следовании на Камчатку и далее в свою вотчину, Российско-Американскую компанию, перенесшую к тому времени столицу с острова Кадьяка значительно южнее, на остров Баранова. Столицу назвали символически - Новоархангельск (ныне Ситха).
Не поленись читатель, открой карту Аляски, и в её юго-западном углу
обнаружишь архипелаг императора Александра, в центре которого и найдёшь тот остров и тот город. Здесь в те годы кипела жизнь и слышалась испанская, английская и, естественно, русская речи. Компания действовала весьма активно, но не хватало людей и средств. Берега кишели контрабандистами, в том числе и ватагами от русских купцов, скупавшими от местного населения бесценную мягкую рухлядь, да и сами промышлявшими жестокой охотой. Но самое уязвимое место в деятельности компании было постоянная зависимость от испанцев и англичан в закупках хлеба и продовольствия.

В августе 1805 года злой и подавленный Резанов прибывает в Новоархангельск. Городу всего два года, и потому он надеялся увидеть его в лесах новостроек, оглашаемых стуком топоров, визгом пил и ласково-матерной речью первых строителей. Но и здесь его ожидала печаль и неудача. Голод и цинга косили людей, ютящихся в палатках и избах-времянках, более полугода не приходил корабль с Камчатки (с хлебом и солониной), англичане не пропускали испанские галионы с продовольствием, требуя поначалу чёткого разграничения зон влияния, и даже рыба (это достоверный факт) ушла по неизвестным причинам от берегов архипелага.
Где найти хлеб? Правитель компании А.А.Баранов прямо напоминает о "Памятной записке" на Высочайшее Имя, поданной ещё год назад, где подробно объяснялась необходимость аренды богатых земель в испанских владениях Калифорнии и освоении их под хлеб и скотоводство. "Да какая там аренда, - горячится энергичный Баранов, - всё к северу от форта Св.Франциска пустынно, испанцы бессильны препятствовать нам, надо только немного нажать…" Резанов помнит эту записку и гнев молодого императора, не желавшего раздражать и унизить его кузена и союзника, короля Испании, в ту пору воюющего и проигрывающего блистательному Наполеону.
И здесь Резанов проявляет исключительную решительность: без согласования с Петербургом он продолжает своё посольство и самостоятельно отправляется в Калифорнию. Опасное для карьеры решение!

Шлюпка пристаёт к берегу, и Его Превосходительство Посол Российской империи, камергер двора Н.П.Резанов важно и степенно сходит на берег. Встречающий испанский офицер недвусмысленно просит объяснений, но Посол великой державы желает говорить с комендантом форта Доном Хосе де Аргуэльо. Разворачивается картина классического испанского дворцового приёма, по которому так соскучился в этой глуши благородный кастильский дворянин. Он приглашает высокого гостя к обеду, подаются давно хранимые ароматные вина, знакомит со своей единственной, горячо любимой дочерью. Давно скучающая по любви и красоте душа нашего камергера внезапно пробуждается. Он очаровывает всех острым умом, благородством поведения, изысканностью манер и знанием испанской литературы и поэзии. Это пробуждение, это пылкое вдохновение было следствием внезапно возникшего чувства огромной любви, потерянного им со смертью Анны.

Да, именно здесь, вдали от холодного Петербурга, на берегах пылающей Калифорнии, Николай Петрович вновь обрёл любовь. Божественная красота и непосредственность 15-летней дочери коменданта сразили нашего камергера настолько, что уже через две недели он просит руки Консепсион. Похоже, что сердце его давно ждало этого чувства, а прикосновение её руки лишь мгновенно разорвало путы и оно,, освободившись, вырвалось наружу. Похоже, что и Консепсион жила в томительном ожидании этого чуда, подогреваемого старинными романами и солнцем Калифорнии. Как бы то ни было, но, раз увидев друг друга, они более не расставались всё короткое время пребывания русского шлюпа в заливе Св.Франциска.
Слава Богу, что и старый комендант оказался на высоте случая. Он не возражал. Состоялось обручение, но свадьба была отложена до получения разрешения на брак католички и православного от Папы Римского.

Не надо думать, что Резанов забыл коммерческие дела компании, умирающих людей, надеющихся только на него. Нет! И эту проблему он решил весьма успешно. Был составлен договор о продаже на постоянной основе хлеба и продовольствия, импортируемого судами под русским флагом и потому недоступных английскому просмотру и тем более задержанию. Венцом договорённости стало создание российских фермерских хозяйств на землях севернее форта Св.Франциска. В разговорах с комендантом проницательный дипломат быстро выяснил обстановку в испанской Калифорнии и полную неспособность местных властей, тем более королевского двора, управлять и защищать свои слишком удалённые колонии.

Быстро пробежали полтора месяца пребывания, корабль был загружен продовольствием, пора было возвращаться. Сердце Резанова было переполнено до краёв, он спешил в Петербург. Настал день прощания! Бриг поднял паруса и направился через узкий пролив в океан. Его встретил яростный, холодный ветер и шумные волны, старающиеся остудить горячие мысли посла. Видимо, это удалось, ибо там он пишет длинное послание министру коммерции и своему другу Н.П.Румянцеву. В письме он старается убедить его, а, следовательно, и императора Александра 1 в необходимости ряда дипломатических шагов с целью возможного официального закрепления за Россией прав не только на территории Северо-Западной Америки, но и северной Калифорнии. Он убеждает министра, что эти земли фактически не закреплены договорами ни за каким из государств и не согласованы великими державами. Они фактически принадлежат многочисленным племенам индейцев. Но кто с ними считался в те времена…

Вот уже и Новоархангельск.Его радостно встречают, гремят пушки. Он привёз хлеб и уверенность в завтрешнем дне. Победителей всегда любят! Наверное, в разговорах с А.Барановым он заверил его в возможности "мягкой" колонизации северной Калифорнии, для чего в первую очередь необходимо было подыскать удобную бухту и, пока официально не договорятся между собой высокие правители, начинать её потихоньку осваивать, параллельно строя фермы и сажая хлеб. Во всяком случае, точно известно, что уже в 1808 году в залив Бодега ( 60 миль севернее Сан-Франциско), более известного на старых русских картах под именем залива графа Румянцева, вошли два шлюпа Российско-Американской компании и тщательно обследовали его. Что особо примечательно (чувствуется мысль Резанова), так это быстрое заключение договора с местными племенами индейцев Кашая Помо о взаимовыгодном использовании земель племени. Спешу сообщить, что это первый в истории Америки такого рода договор.
Но образ любимой женщины торопит Рязанова. И уже через неделю-другую бриг несёт его на Камчатку, далее в Охотск, где уже ждали его сани и горячие лошади. Но ему кажется, что время тянется медленно, и в Хабаровске он покупает верховых лошадей и вдвоём со слугой гонит их, гонит и гонит. Он очень спешит!

Но…судьба, дав ему вторично, и на этот раз всего несколько месяцев счастья, резко прерывает его бег. Под Красноярском, на Енисее, он проваливается в полынью и жесточайшая горячка…уносит его душу к Богу. А красавица Консепсион остаётся "соломенной " вдовой.

Она оказалась великой женщиной. Её любовь и ожидания длились около сорока лет. Она не хотела верить в смерть любимого и лишь в 1847 г, когда посетивший их директор Гудзоновой компании сэр Д.Симпсон сообщил ей точные сведения о смерти Н.П.Рязанова, поверила и ушла в монастырь.
И по сей день люди, случайно забредшие в этот старинный монастырь, кстати первый в Калифорнии, благоговейно слушают историю Любви первой калифорнийской монахини к первому российскому гражданину в этих краях…
Всё тогда было впервые.

Обсудить этот текст можно здесь