Portfolio

Инна Ослон

Петли судьбы

Когда я думаю об этом, я представляю себе раннюю воркутинскую темноту, вьюгу, бьющуюся в тройные рамы, непоказной быт, ватные одеяла и местный дом культуры, куда добираются по освещенной тропке. Затем галдежный Израиль и двух потерявшихся стариков.

И он, и она родились в конце двадцатых годов. И он, и она остались без отцов. И он, и она, приходились нам родственниками, только с разных сторон.

Его отец, знаменитый в свое время командарм Лозаватский, в известном году загремел туда, откуда не выходят. Фамилия эта не настоящая, а полученная за взятие то ли станции, то ли станицы Лозаватской, но дядя Володя и его дети были уже наследственные Лозаватские. Характерная для эпохи номинация, - ведь и дети Сталина - не Джугашвили.

А у тети Нюси отец был не знаменитым, но хорошим мастером-обойщиком и попросту погиб на фронте, этим одновременно и улучшив, и ухудшив судьбу своей жены в сравнении с судьбой жены командарма. Ухудшив - потому что ей пришлось самой поднимать двоих детей на небольшую зарплату портнихи в ателье.

Улучшив потому, что в 37-м дядя Володя остался не только без отца, но и без матери, потому что его маму, тетю Соню, тут же замели в воркутинские лагеря на десять лет как жену врага народа. А сына их отправили в спецдетдом, где делалось все, чтобы дети забыли своих родителей. А вот тете Нине, жене обойщика, лагерей попробовать не пришлось, и детей у нее не отбирали.

Дядя Володя был с детства упрям и родителей не забыл, а когда вышел из детдома, как-то сумел отыскать тетю Соню, которая не захотела или не смогла вернуться "на материк" и работала в Воркуте зубным техником. Кстати, диплом она получила за две эпохи до этого, в до-прошлой своей жизни, на нем не было ни профиля Сталина, ни профиля Ленина, и был он по-елочному разукрашенный, с ятями и твердыми знаками, с выпуклыми гербовыми печатями, выданный давно сгинувшей Одесской гильдией зубных техников.

Я видела тетю Соню уже в пенсионном возрасте. Хрупкая и женственная, всегда в кружевном воротничке на темном платье, и в лагерях (даже в зубном кабинете!) представить ее было просто невозможно. Как-то, когда мы пришли их навестить, она сказала, что я похожа на тургеневскую девушку. Тетя Соня уже почти не вставала и сознание у нее несколько мутилось. Это не я, румяный подросток, была похожа на тургеневскую девушку, а она сама была тургеневской девушкой, сосланной в лагеря.

Найдя, наконец, маму, дядя Володя с ней больше не расставался. Был упрям, упорен и смел, получил образование, работал на шахте и впоследствии он, еврей, дошел до немалой должности замначальника шахты (видно, правда, что нравы на Севере были проще и честнее.) Со временем женился. Его будущая жена работала с тетей Соней и была зубным техником. Родились двое детей, Лара и Мирон, наши с братом ровесники. Через двенадцать лет жена умерла от болезни печени. Дядя Володя, всегда очень занятый на работе, остался вдовцом с двумя детьми. Жили все вместе, и тетя Соня очень помогала растить внуков.

Каждое лето они, как водится у северян, ездили на юг. Северные отпуска длинные, и по дороге в Крым они заезжали в Киев, встречались с родственниками, иногда снимали на месяц дачу в сосновом предместье. Вот тогда-то мы с Ларой и подружились и потом с полгода переписывались, посылая друг другу всякие песенки.

Но вернемся лет на пятнадцать назад, то ли в конец сороковых, то ли в начало пятидесятых. Тетя Нюся выходит замуж и очень счастлива. Она не красавица, великоват нос, но всегда живая, веселая, с хорошей фигурой. Брак оказался скоротечным. Уже из роддома, узнав, что, пока она рожала, муж гулял, она вернулась к маме. Осталась на память только фамилия сына.

Итак, образовалась новая семья, состоящая из двух женщин и мальчика, в котором обе души не чаяли. Что ни скажет, то вундеркинд. Только много позже, когда портить его перестали, Борька развился в совершенно нормального и даже делового человека.

Я не знаю, были ли в жизни тети Нюси мужчины до ее второго замужества, - была другая эпоха и другие квартирные условия. Но помню ее только оживленной, в хорошем настроении. Мне она казалась красивой: примерно так в моем представлении выглядела Анна Каренина.

Опять вернемся назад, когда тетя Нюся осталась без мужа-изменщика с малышом на руках. Как раз в это время в поисках родителей в Киев приехал Володя. Приехал удачно в том отношении, что нашел родню и разузнал, что мать жива. Приехал неудачно для личной жизни. Известно, что Нюся его очаровала и он сделал ей предложение. Известно также, что она отшила его какой-то грубой фразой, вроде:"Гуляй отсюда, ты молодой парень, а я женщина с ребенком, и нечего тебе на мне жениться". Что значит неподходящий момент! Если бы она только знала, что отказала тому, кто не раз будет спасать ей жизнь и с кем она позже найдет свое счастье.

Ну, он и уехал, не произведя на нее впечатления ни своим нестоличным видом интернатского паренька, ни характером, который оказался мужским и настойчивым. Он разыскал мать, учился, женился, поднимался по служебной лестнице, остался вдовцом.

А она работала и растила сына.

Тетя Соня была то ли бабушкина, то ли дедушкина двоюродная сестра. Поэтому когда дядя Володя с семьей каждое лето заезжали в Киев, то, конечно, общались со всеми родственниками, но не помню, чтобы у него были какие-либо личные, персональные, отдельные отношения с тетей Нюсей. Но вдруг по дому пополз шепоток про "Нюсеньку и Володеньку". Дедушка и бабушка (а особенно дедушка) звонили всем четырем дедушкиным сестрам и возбужденно-озабоченно узнавали:"Она письмо от него получила!? Да ну! А она уже ответила? А что она ему ответила? А он что пишет? В Воркуту ее приглашает?!"

Я никогда раньше не представляла своего дедушку в роли свахи, а он ее играл бескорыстно, от чистого сердца и с большим энтузиазмом. Ему так хотелось выдать замуж любимую племянницу Нюсеньку и заодно покончить с вдовством Володеньки. Видимо, дела между Нюсенькой и Володенькой налаживались, и дедушка выглядел так, будто сам получал любовные письма. Волнуясь, подходил к телефону, чтобы узнать, нет ли каких известий. Да что он, вся родня пришла в оживление. Особенно когда тетя Нюся уволилась, оставила пятнадцатилетнего Борьку на попечение матери и уехала на полгода в Воркуту.

Я, разумеется, не думаю, что без дедушки они бы не сошлись, но дедушка был счастлив помочь хорошему делу. Я вообще сомневаюсь, что дядя Володя нуждался в подталкивании родных. Он всегда был человеком упорным и решительным. Он вообще один из немногих существ противоположного пола, чей характер мне представляется мужским. Ну многие ли способны сделать предложение женщине, которая когда-то отвергла?

Позже тетя Нюся рассказывала, что как-то утром шестилетний Мирон встал в своей кроватке и с надеждой спросил:"А вы с папкой поженитесь? Поженитесь? Да?" После этого она решилась.

Мирон сразу же стал называть ее мамой, и она просто обожала своего вдруг обретенного маленького сыночка и портила его, как в свое время Борьку. А Лара слишком хорошо помнила родную мать, к тому же обладала независимым характером, и с Ларой они стали более или менее друзьями.

Как-то у них уладилось с переездом в Киев и покупкой кооперативной квартиры в отдаленном районе. Борька остался жить с бабушкой. Ему очень повезло с тем, что мать обрела личную жизнь, и центр ее вселенной заметно сместился . Тогда-то и началось его запоздалое нормальное развитие.

Свое общественное положение дядя Володя в Киеве утратил, став обыкновенным инженером. Он знал заранее, что большей должности и прежней зарплаты ему в антисемитском Киеве не получить. Но разве это главное? Он уже явно состоялся как личность и никакими комплексами не страдал.

Оба были очевидно счастливы в новом браке. Это было заметно и по тому, как на стол ставился чайник, и по тому, каким слаженным было их заботливо-ироническое отношение к тете Соне, и по тысяче разных мелочей, гармония она и есть гармония. Тетя Нюся, по словам дедушки, говорила, что если бы много лет назад знала, какой он хороший человек, то ни за что бы ему не отказала. А я сомневаюсь, что пятнадцать лет назад они были бы так же счастливы. Да и где бы тогда были Лара и Мирон? Нельзя же вот так просто двух человек и все их потомство выбросить из жизни. Судьба замкнула петлю как раз в нужный момент.

Проходили годы, умерли тетя Соня и тетя Нина, Борька женился, Лара вышла замуж, Мирон тоже женился, сначала один раз, потом другой. Тетя Нюся начала болеть, да и дядя Володя перестал быть здоровым человеком. Болезней ей досталось уж чересчур для одной женщины. Три инфаркта, сверху донизу разрезана за три полостные операции, инсульты, еще что-то. Она то полнела, то худела наполовину. Дядя Володя не раз вытягивал ее с того света приемами срочной помощи, которыми, наверное, овладел на Севере. Когда там еще скорая приедет, а если приедет, то только за трупом... При всех своих плачевных анализах и отвратительном здоровье тетя Нюся оставалась бодрой и жизнерадостной и была отрадой дяди Володи под старость лет.

Они уже оба были давно на пенсии, когда в стране пошли всякие горбачевские события, как-то особенно нехорошо потянуло антисемитизмом, и многие стали уезжать. Тете Нюсе захотелось в Израиль. Она надеялась на новую жизнь без жлобства вокруг. Она хотела надеть в Израиле юбку-брюки, которую недавно купила, но в Киеве в свои годы носить не решалась. Дядя Володя заупрямился. Он не представлял себе, что будет делать в Израиле. Дети его жили со своими семьями здесь и никуда не собирались. Тети Нюсин Борька со своей семьей тоже, потому что стал небольшим бизнесменом. Но тете Нюсе очень хотелось увидеть свет в конце жизни. "Тебя здесь убьют во время еврейского погрома!"- предрекала она. "Ну так меня убьют. Только и всего. Одним жидом станет меньше", - скептически парировал дядя Володя. (И видно было, что если его придут убивать, то даже его убийцы поймут, что его на это воля была, а не их).

В конце концов они уехали. В Израиле их поселили в малюсенькой квартирке. Подробностей их жизни не знаю, но какие могут быть перспективы у двух стариков в незнакомой стране? Думаю, что особенно больно репатриация ударила по дяде Володе, который был человеком активным, привык отвечать за себя и других, а тут был обречен на маленькое пособие и пассивное существование. Обострился его диабет. Он перестал быть самим собой и жил только от еды до еды, сразу после завтрака интересовался обедом, а после обеда начинал мечтать об ужине.

Когда тетю Нюсю забрали в больницу с третьим инсультом, она свалилась в такую кому, из которой выход только в смерть, и это был вопрос дней. Вызвали телеграммой Борьку. Понимая, что Нюси уже, считай, нет, да и он уже не человек, дядя Володя выбросился с шестого этажа, из окна лестничной площадки. Он все верно рассчитал: тетя Нюся умерла через несколько дней, не приходя в сознание. Позже соседи рассказывали, что в последнее время часто видели, как дядя Володя упорно расхаживал вверх и вниз по лестнице. Они удивлялись, потому что жил он на первом этаже, но впоследствии все поняли: примеривался, предвидя Нюсин конец.

Они жили счастливо и умерли почти в один день.

Обсудить этот текст можно здесь