Portfolio

Александр Левинтов

Поэзия родного языка

Редкое фото: Левинтов на трезвую голову.
Исполняется впервые в жизни.

"Поэзия рождается из гула" - эта мысль Иосифа Бродского имеет более универсальное значение, чем предполагал сам поэт. Из нечленораздельного гула рождается для нас также чужой язык и его понимание, владение им. Освоение нового языка, стало быть, поэтично. И, для того, чтобы лингвистический "поэзис" (по Платону, безответственная и даже безнравственная деятельность) превратился в речевой "праксис" (благодеятельность), необходимо определенное время и определенные усилия, а, главное, - любовь к новому языку. Пять лет я учил американских студентов русскому языку и непременно внушал им эту идею. Почти девять лет я прожил в Америке и постоянно говорил себе то же самое.
На лингвистические темы я написал около полусотни текстов и даже одну книгу. И этот текст - скорей всего последний из этого ряда. Он - прощание и с Русской школой, и с Америкой, поэтическое прощание.

Европейское язычество веками хранило многие традиции и черты матриархата. Здесь и изобилие женских персонажей в пантеонах, особенно среди местных и домашних божеств, и институт жриц, которых было не менее, чем жрецов. В обыденной жизни женщины исполняли не только хозяйственные и интимные функции, но, прежде всего и главным образом, - воспитательные и образовательные. Основной профессией мужчин была война. Это означало длительное отсутствие мужчин во многих домах и семьях. Ведь военные действия включали в себя не только походы и битвы, но и гарнизонную, лагерную жизнь и постой на завоеванных землях. Так, римские военные поселения стали основой сети западноевропейских городов и муниципий от Гибралтара до Дуная, от Британии до Малой Азии.
Невоенные мужчины Афин и Рима были по преимуществу профессионалами и носителями профессиональных знаний. Они передавали профессионально оформленную деятельность в виде обучения как передачи трудовых навыков. Духовная же, нравственная и общекультурная ответственность лежала на женщинах, которые, в силу этого, были более образованы, хотя и менее обучены профессиям.
И эта духовная ответственность сделала их наиболее активными адептами и проводниками христианства. Среди первых сотен христианских святых и мучеников женщин было, в долевом отношении, гораздо больше, чем потом и ныне. Здесь сразу вспоминаются невестка Веспасиана Флавия Донателла, мать императора Константина Елена, мать Августина Блаженного, мать князя Владимира Ольга.
Роль женщин в становлении христианства оказалась во многом самоубийственной - новая мировая религия оказалась патриархальной (вслед за ней и другая - ислам).
Впрочем, сам Христос не был носителем идей и устоев патриархата. Но между Христом и христианством, особенно сегодняшним, - огромная, трагическая разница: Христос был антиурбанистом, для него материальная нищета, нестяжательство были высшими ценностями, он учил любить своих врагов и быть кроткими. Все это ныне извращено до противоположного: нынешнее христианство буржуазно (= урбанистично), протестантской добродетелью становится накопление богатства, христианство - от крестовых походов до нынешней войны в Ираке - воинственно и непримиримо. Все это - скорее патриархальные, нежели матриархальные свойства и качества.
Раннее победившее христианство сразу стало патриархальным и антифеминистическим: женщина была объявлена сосудом греха и соблазна, средоточием зла. Образованных женщин стали объявлять ведьмами (=знающими) и беспощадно уничтожать за эти знания и ведовство.
Так было и в Европе и, с некоторыми своеобразными оттенками, - на Руси.
Нормами славянского дохристианского языка были открытые (оканчивающиеся гласными звуками) слоги. Это значит, основная масса слов звучала как современные слова как бы женского рода. Лишь в звательном падеже имена существительные подчеркнуто звучали как принадлежащие к среднему роду, с окончаниями на -о, -е и -и (отче, братие, мати, ладо и т.п.), К "женскому роду" относились не только существительные и прилагательные, но и глаголы.
Насильственная христианизация Киевской Руси, осуществленная князем Владимиром, носила хотя и крайне жестокий, но все-таки декоративный характер. Это - не более, чем предположение, но мне кажется, что киевский Хрещатик устлан преимущественно женскими костьми первых языческих антихристианских мучеников. Насильственное внедрение христианства на Руси растянулось на века: еще в начале 16-го века сильны были тайные языческие праздненства, да мы и поныне храним многие языческие матриархальные традиции: купания нагишом в ночь на Ивана Купалу, сожжение Костромы на масленицу, а таже мифы о Снегурочке и русалках.
Это затянувшееся внедрение патриархата и христианства оформилось в 17 веке "Домостроем", документом воинствующего патрархата. И вся история от Крещения Руси до "Домостроя" - торг между христианской церковью и языческим матриархатом: так, в начале христианизации патронессами России становятся Софья и ее дочери Вера, Надежда и Любовь, первые крупные храмы Киева и Новгорода - Софийские. Это - одна сторона торга. Другая - низведение заклинаний, ворожбы, сакрального, молитвенного, жреческого языка матриархата до бранного мата. В самом языке гласные в конце слов редуцируются до твердого знака для существительных и мягкого - для большинства глаголов (хотя сохраняются и некоторые ранние, языческие формы: "идти", "грядеше", "идеша", "поити", повелительное наклонение, частица -ся для возвратных глаголов и т.п.)
Маскулинизация языка привела к значительной потере его певучести, поэтичности. Лишь в стихах мы все еще стараемся сохранять гласные рифмы, да и это из поэзии постепенно уходит, вместе с рифмами.
И все же. И все же...
Не зря В.В. Розанов называл Россию бабской страной. Мы еще многое сохранили в своем языке, культуре, а, главное, нраве, языческого и матриархального. Нам все еще любо быть покорными, безответными, немного мазохистами, терпеть над собой беспощадную узду и плеть правящих нами, особенно, если они - не из наших, а инородцы.
И я надеюсь, что это невытравимо и неуничтожимо в нас и выделяет нас в ряду других европейских народов.

Обсудить этот текст можно здесь