Portfolio

Александр Левинтов

Сиреневый туман

(окончание)

Коллекция крымских вин

Будучи патриотом массандровских вин, действительно выдающихся в мировой практике, назову самые знаменитые вина этой коллекции - Мускат белый Красного камня был изобретен Александром Александровичем Егоровым (учеником кн. Голицына) и является самым знаменитым в мире вином - оно награждено не только с семнадцатью международными медалями, но и имеет два золотых ромба (лучшее вино года в мире, всего таких ромбов было выдано сорок). Это вино даже нюхать залпом нельзя - только кусочками. Свое пятидесятилетие я отмечал этим вином (урожай 1956 года, ровесник жены) в семейном кругу в далекой владимирской деревушке.
Когда открыли бутылку, по вечернему сосновому лесу поплыл сладкий дурман, затихли собаки и грибы почтительно сняли шляпки.

Изысканны крымские Мускатели, особенно черный, обладающий бархатным тембром крымской звездной ночи, где возвышенный звездопад дарит надежды даже в самой безутешной и безответной любви.
Егорову же принадлежит Пино Гри Ай-Даниль - десертное вино, близкое к ликерному, обладающее высшей изысканностью вкуса и самым очаровательным букетом. Несмотря на 23%-ное содержание сахара, оно не то, что неприторно - сахар в вине незаметен. Если вы зачерствели и огрубели - выпейте немного Пино Гри Ай-Даниль - и вы влюбитесь даже в девушку с веслом!

Прекрасно крымское "Бастардо" - дважды незаконнорожденное вино. Увы, на меня оно действует, как романы Достоевского, - я заболеваю от него, схожу с ума, начинаю жить жизнью героев великого писателя.
"Черный доктор" ("Кара Яким") -- самое мусульманское изо всех крымских вин. В нем дышит знойным покоем ночной Гурзуф. У этого вина походка пятнадцатилетней девочки-газели, с темными влажными глазами и шелком длинных волос. Для крымских татар багровый букет "Черного доктора" застиг глаза слезой воспоминаний о дивном минарете Гурзуфской мечети, построенной на священной скале, где в античной древности Ифигения чуть не принесла в жертву жестокой Деве Артемиде своего брата Ореста. Злая кровь Атридов сквозьтысячелетия проступает в тусклом и густом вине, сладчайшей из отрав.

Сухие крымские исключительно поэтичны. Как-то с замечательным крымским астрономом Владимирским мы сидели у него в квартире, потягивали то соломенный "Совиньон", то с хвойной зеленцой "пино", смотрели коллекцию его картин, читали стихи. Я, по обыкновению, декламировал Бродского:
"Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса".

Мы одновременно глянули в балконное окно. На далеком яростно синем горизонте какой-то парус с борением входил в Севастопольскую бухту, в курчавом кипарисе лениво шебуршала пернатая тварь, небо разомлело от третьего стакана, а вечно пьяный горный ветерок звал в никуда, в просторы, выси и невесомости. Все было, как при Плинии Старшем и Бродском...

Красный Портвейн "Ливадия" - пока самое дорогое из наших вин. На аукционе "Сотбис" в 1990 году две бутылки этого вина урожая 1891 года (дегустационная оценка 10 баллов! Выше только это же вино урожая 1892 года +10 баллов) были проданы по 5200 фунтов стерлингов каждая. Вечернее вино, даже ночное. Впрочем, все крымские десертные и крепленые вина предназначены для любви и ночного сокровенного свидания. Это вино идет исключительно на десерт и закусывать его можно только медленным танцем и щебетом признаний.

Мускатное шампанское, хоть и не массандровское (его делают на Инкерманском заводе под Севастополем), но без него Южный Крым - южный крым. Как-то я работал в Симферополе, а на заработанные деньги снял жене номер в Гурзуфе, в санатории Пушкина. На уикэнд я приехал к ней. Мы устлали постель свежими лепестками роз, пили мускатное шампанское, заедали огромными маслинами и тяжелым виноградом, а перед нами стоял мираж гурзуфского пейзажа и звучал концерт для звезд с луною. И тихо шипело мускатным прибоем море.

Мускатное шампанское даже новых русских хищниц делает ласковыми и ручными.

Крымское белое "Верхний Мартьян" урожаев 1944 и 1945 годов получило высшую оценку для молодых сухих вин - 8 баллов, этот рекорд не побит до сих пор.
Мадера 1903 года получила в свое время оценку 9.3 балла, и это - также рекорд для мадеры, "женского коньяка", который все-таки предпочитают пить мужчины.

Шампанские Нового Света - достижение другого выдающегося отечественного винодела - князя Льва Сергеевича Голицына. Игристое "Новый Свет" тиража 1899 года завоевало Гран При на Всемирной выставке в Париже.

Крымские Токаи, по признанию венгров, не хуже токайских Токаев, но так далеко ушли от них, что неузнаваемы. Вообще Крым при интродукции европейской лозы так сильно изменяет изначальные особенности вин, что узнать их - задача сложная. Это касается и Кагоров и Алеатико и многих других вин, прописавшихся на клочковатых виноградниках Крыма.

Надо заметить, что качество крымского вина легко читается в его названии: чем точнее название, тем лучше вино. Вот тот же Красный Портвейн совхоза "Ливадия": в удачные годы он называется "Ливадия", в средние по урожаю и качеству - Южнобережный, а в редкие неудачные годы - просто Крымский (в катастрофически неудачные годы его, вероятно, должны были назвать Советским Красным Портвейном).

В двадцатые годы однажды и совершенно случайно одно из крымских вин приобрело аромат полевой ромашки - этот уникальный случай больше не повторился.
Бархатисты (чуть не на ощупь и зримо) черный и розовый мускатель.
Красным сухим вином "Алушта" можно лечить чуть не половину таблицы Менделеева болезней, но прежде всего- желудочные заболевания, анемию и белокровие.
Коньяк Ай-Петри - выдающееся наследие графа Воронцова, делавшего знаменитую старку из винных спиртов. Коньяк этот выдает себя с головой не только на вкус, но и ароматом, вобрав в себя лучшие букетные свойства крымских вин

Все массандровские вина родовым образом объединены общим букетом, настоянном на любви и романтике, на солнцепеке и белостенных горах, в них хранится гений этого драгоценного места и, кажется, утопи меня в марракотовой бездне, дай вволю напиться морской соленой воды, продержи там пару сотен лет, а потом дай глоток крымского десертного вина - и я его ни с чем его не спутаю и вновь оживу.

Типы дегустаций

Христос в разных местах Евангелия потребляет вино или превращает воду в вино, прощаясь же с учениками на Тайной Вечере, Он говорит о вине: "Сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в царстве Отца Моего" (Мтф.5.28-29). Тайная Вечеря - один из самых сакральных типов дегустации.

У нас, в клубе московских географов и философов-любителей массандровских вин сложились свои представления о том, какими должны быть винные дегустации- поэтические, музыкальные, живописные: или кагоры разных мест производства, или "Кокур Сурож" разных урожаев...

В русском клубе Монтерейского института иностранных исследований собралось человек тридцать, при свечах и паре ящиков вин. Называлось это "Славянские вина и русские стихи", хотя вина были не только славянские, например, греческие и румынские, а сами стихи перемежались дегустационными лекционными предварениями и песнями - Высоцкого, Гребенщикова, "Колибри". Выпьем по крохотулечке вина, потом стихи, потом - в диссонанс или в продолжение - песня, а пока разливают по следующей - рассказ о предстоящем глотке вина. Апофеозом вечера были массандровские коллекционные вина двадцати-тридцатилетних возрастов...

Разумеется, все возможные и существующие типы дегустаций описать просто невозможно. Предложим Вам лишь несколько наиболее значимых (не для профессионалов, а для нас, любителей) технологий: гурманская дегустация одного типа вина (шампанских, мадер, портвейнов, коньяков), чтобы понять географию этого вина, совершить кругосветное путешествие с помощью кагоров, хересов, романей или токайских...

гурманская же дегустация одного и того же вина разных лет (хронологическая, но с проставлением своих оценок, с тем, чтобы потом сравнить свой, индивидуальный вкус с профессиональным) - этот вид дегустации позволяет нам утончать собственное восприятие вина и прожить историю этого, конкретного вина...

гастрономическая дегустация - перепробывание одного вина с разными закусками или одной закуски с разными винами - так мы сможем понять и принять для себя и своего вкуса

гастрономическую стратегию винопития-художественная дегустация - живописная, поэтическая, драматическая, киношная, музыкальная - восхитительное погружение в мир непознанного и восторги открываемого мира. Да, мир может открываться нам взрывом шампанского или сладостным тягучим током крепленого вина. Для меня живопись и стихи Макса Волошина, особенно его охристо-коричневые крымские акварели неотделимы от Кокура Сурож, биттлы - от джина с тоником, "Караван" Дюка Эллингтона - от виски "Белая лошадь", вторая соль-минорная соната Шопена от мозельского, "Болеро" Равеля и "темный" Гойя - от хереса (о, сколько химерического отчаянья в настоящем хересе и в "Асмодеях"!), "Письма к римскому другу" Иосифа Бродского от красного сухого "Алушта" и сухой мадеры...

дегустация-ностальгия, дегустация-воспоминание, прошибающая нас слезой и возвышенными вздохами о непоправимом и неслучившемся...

закупочная дегустация, заканчивающаяся заказом партии вина или вин…

дегустация-подарок, дегустация-свидание, дегустация-праздник - ведь дарим же мы любимым букеты цветов, почему же нельзя подарить букет прекрасных и пышных вин?

Клубные коллекции

Общественная жизнь - это прежде всего клубная жизнь, ощущение своей принадлежности к некоторому избранному, а потому для тебя - изысканному обществу: кого-то тошнит от армейских кампаний, а для кого-то общество отставных офицеров - последний просвет в "гражданке", кому-то претит один вид "новых русских", этих презренных тружеников капитала, но даже и они где-то тусуются вместе.

И каждый такой клуб имеет свои внутренние кодексы, привилегии и традиции, в частности, традиции общения с вином, вообще - с напитками. Где-то предпочитают беспроигрышную водку кашинского разлива, мануфактуру (рукав) и проверенный годами беломор, кто-то предпочитает изыск отечественного разливного пивка и русскую баню, некоторые клубы предпочитают безалкогольные напитки, но наше очень маленькое общество московских философов и географов - любителей массандровских вин отдает предпочтение именно этим напиткам, а среди них - десертным. Что может быть бесподобней бесконечного покручивания бокала с Пино Гри Ай-Даниль и втягивания обнищавшими докторскими носами искуса и яда тончайших ароматов крохотного клочка божественного виноградника в предгорьях незабываемого с юности счастья.

Клубные коллекции и запасы дорогих этому клубу вин и напитков - область особого попечения, забот и гордости, тут такая жестокая конкуренция возможна - только держись! Это ведь - честь клуба, общественная честь!

По дороге в рай

И вьется дорога, и бьется дорога,
По склонам, ущельям и памяти Крыма,
И слезы забытого счастья навеки
мне застят глаза, а на горизонте...
А на горизонте, за тем поворотом?
Опять? Неужели? Но вьется дорога
и бьется тревога: осталось немного -
И там, между дымок,
сквозь мифы и слезы
Я снова увижу: отвесные скалы,
Лазурное небо, янтарные сосны,
Столбы кипарисов, мечты и надежды,
Твое ароматное, знойное тело,
Мои неумелые робкие мысли,
И нежные строки, и тонкие губы,
И светлые волны, и капли муската,
И брызги, и солнце, светлейшее солнце
Безоблачной неги, вишневые взгляды,
Тяжелые звезды в распахнутом небе
И тот пароходик из школьной тетрадки
И стайка дельфинов... я мчу по дороге,
Ведущей куда-то,
Стою на пороге
Счастливого ада любви незабвенной,
Прошедшей, но вечной,
Как вечны и зримы
Во снах и скитаньях твои переулки,
Прекрасная Ялта.

Страна любви

Вот паспорт, поистрепанный судьбой,
Невыездной, с утерянной пропиской,
Как лохмотья. А за подкладкой -
Желтенький и будто проржавевший
Совковый рубль. А на нем
Слова признания "от любящей студентки".
Я тихо наливаю брют и тихо вспоминаю эти дни...

Шальной апрельский ветер из Босфора
Соленый крик обезумевших чаек,
Стремительней последнего героя,
Полет ненужных людям облаков.
Нам лом и скрежет грузового будня -
Причина неприсутствия в строю.
Наш горизонт натянут в вертикаль,
поскольку мы лежим в беспамятстве любви,
и нам весь мир отныне - на дыбах
и в свежести соломы совиньона,
ты мне молчишь свои мальчишеские годы
или лопочешь бред о старом негодяе,
который так по-юношески нежен.
Немного фиг и каперсы с Фороса,
И лепестки тяжелой крымской розы.
На набережной редкая толпа
Для нас с тобой теперь не существует,
Мы чувствуем бессмертия реальность,
Между нами так ничего - и эта нагота
Честнейшая порука: мы не умрем, я для тебя,
Ты -- для смешного друга, спешащего опять
Еще, еще, еще хотя бы раз!
И незаметно утро переходит
в сумрак, затем в сплошную сладостную
ночь. Мы нагишом плывем к звезде,
зависшей над водою, дорожку лунную
руками раздвигая, и вновь туда,
где розы лепестки измяты нашими телами.
И я, седой Орест и Трою победивший
Агамемнон, я, брат и твой отец,
Готов стать жертвою прекрасной
Ифигении Тавриды.
И между гимнами - короткие, немые
Счастливые, как привиденья - сны
Из наших будущих, которые не будут,
которые развеют самолеты
моих отлетов, оставаний здесь твоих.

Где ты сейчас? Какие мужики
Через тебя прошли и сгинули навеки?
Какие социальные низины тебя таят?
О, девочка моя!
Нежнейшее созданье!
Страна любви - великая страна!
Ей наплевать на наши похожденья
По мукам серых и преступных будней,
Ей безразлично наше постоянство
И крики вышедших из строя "Я служу!"
В ней нет собак с предательством
И преданностью глаз.
Прошли года, шальные и лихие:
я имя, так шептавшееся там, сейчас, хоть расстреляй, твое, прекрасная, не помню.
Его таскают разные иные.
Мы никогда! - Ты слышишь? - Никогда,
Мы никогда не пресечем границы
Страны любви и даже в тихой смерти
Навек останемся, наедине, с тобою.

С тобой,

любивший, любящий и будущий любить

Обсудить этот текст можно здесь