Portfolio

Дмитрий Хмельницкий

Прыжок через стену.

О том как советский полпред в Париже пытался сохранить НЭП

Восьмого октября 1929 г. в газете "Известия" было опубликовано заявление ТАСС весьма экзотического содержания.
"Бывший советник посольства Беседовский, который в прошлом вел образ жизни далеко не по средствам, растратил значительную сумму денег, доверенную ему, и оказался не в состоянии отчитаться за нее. 2 сентября с. г. Народный комиссариат иностранных дел потребовал, чтобы Беседовский оставил свой пост и прибыл в Москву дать объяснения своим действиям. Так как Беседовский не подчинился этому распоряжению, члену коллегии Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции т. Ройзману было дано указание проверить финансовый отчет бывшего советника посольства. С этой целью Ройзман 2 октября прибыл в Париж. Желая избежать предстоящей финансовой ревизии, Беседовский сделал попытку представить инцидент как политический, коим он в действительности не является, поскольку носит чисто уголовный характер (...)Тем не менее, надеясь, что это отвлечет внимание от его действий, он стал распространять ложную версию, будто бы он и его семья подверглись в здании посольства домашнему аресту и их жизнь находится в опасности. Сообщая об этом, посольство заранее категорически отвергает любые домыслы, которые могут возникнуть в этой связи".

Советскому правительству понадобилось шесть дней, чтобы придумать как объяснить сенсационное бегство через забор советского посольства в Париже его главы, исполняющего обязанности полномочного представителя Франции в СССР Григория Беседовского. Это случилось 2 октября 1929 г. Через 2 часа после прыжка через высоченный забор буквально на глазах у ошеломленных посольских гэпэушников, Беседовский явился в посольство с французской полицией, чтобы забрать свою жену и дочь.

***

Григорий Беседовский был едва ли не самым крупным по номенклатурному рангу советским перебежчиком вплоть до 70-х годов ХХ века. В 1930 г. он издал необыкновенно интересную книгу мемуаров "На путях к термидору". В России ее в первый раз напечатали в 1997 г. Беседовский описал не только обстоятельства своего бегства , но и всю историю своей карьеры. Он дал очень выразительные и безжалостные портреты партийных советских деятелей, с которыми ему приходилось работать, например, Чичерина, Литвинова, Войкова и многих других. Описал взаимоотношения в советской правящей верхушке и механизмы, с помощью которых осуществлялась советская внутренняя и внешняя политика того времени. Кроме того, Беседовский был первым, кто описал деятельность советской разведки за границей. Книга Беседовского - это практически единственный источник информации о работе Наркомата иностранных дел в 20-е годы.
Но кроме того, сами обстоятельства и причины бегства Беседовского на Запад исключительно интересны и бросают свет на закрытые до сих пор страницы советской истории. Беседовский оказался замешан в очень важные для советской истории и не распутанные до сих пор политические игры.

Григорий Зиновьевич Беседовский родился в 1896 г. Во время революции он был левым эсэром, весьма популярным на Украине. В 1920 г. партия левых эсэров Украины приняла решение о слиянии с ВКП(б) и Беседовский автоматически стал коммунистом, затем членом Всеукраинского ЦИК Советов, то есть членом украинского правительства. Затем, благодаря знанию французского языка ( и, как считал сам Беседовский, чтобы удалить бывших видных эсеров с партийно-хозяйственной работы) его направили на дипломатическую работу. Карьера была стремительной - поверенный в делах УССР в Австрии (1922), советник полпредства УССР в Варшаве (1923-1925), член правления Амторга в Нью-Йорке (1925-1926), поверенный в делах СССР в Японии (1926-1927), советник полпредства СССР во Франции (1927-1929).
В 1929 г. Беседовскому было только 32 года.

Особый интерес для нашего рассказа представляет назначение Беседовского членом правления Амторга. Вот что пишет он сам: "Амторг, членом правления которого я был назначен, является частным торговым обществом, действующим в пределах Соединенных Штатов по американским законам. Когда попытки советских республик добиться открытия в Соединенных Штатах хотя бы полуофициального торгпредства не увенчались успехом, было решено прибегнуть к хитрости и организовать частное акционерное общество, сделав акционерами нескольких чиновников Наркомторга, специально посланных в Нью-Йорк, и, для отвода глаз, нескольких американских граждан из эмигрантов, давно проживающих в Соединенных Штатах."

До 1933 г. у СССР не было дипломатических отношений с США. Амторг (American Trading Corporation) был подставной организацией, совмещавшей функции неофициального дипломатического и торгового представительств, центра советского шпионажа и подрывного центра, организовывавшего и финансировавшего тайную коммунистическую деятельность на американском континенте. Все это якобы на деньги нескольких "частных" лиц-акционеров. Таким фальшивым частным акционером и был назначен Беседовский. Он ехал в Америку под предлогом закупки 20 тысяч тракторов. Перед поездкой он был проинформирован о деятельности Амторга всеми заинтересованными ведомствами - наркоматами иностранных дел и торговли, ОГПУ и Коминтерном. Однако американской визы Беседовскому получить не удалось. Американский консул в Риге объяснил ему, что США не желают видеть в стране в качестве негоцианта высокопоставленного советского дипломата. Беседовский уехал советником посольства в Японию, а в 1927 г. получил назначение во Францию.

***

В Париже Беседовскому, помимо прочего, предстояло решить одну чрезвычайно важную проблему. В мае 1927 г. английская полиция совершила налет на советское торговое представительство в Лондоне и находящуюся в том же здании фирму АРКОС, английского двойника Амторга. Были обнаружены доказательства шпионской и подрывной деятельности Советов, осуществлявшейся под прикрытием торгпредства и АРКОС. Английское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР. Как раз накануне налета между торгпредством и английским Мидланд-банком было подписано соглашение о предоставлении СССР кредита на гигантскую сумму 10 млн. фунтов стерлингов для закупки английских товаров. Беседовскому был поручено восстановить отношения с английскими банкирами и попытаться все-таки получить кредит. В качестве посредника должен был выступать личный знакомый наркома торговли Красина, русский эмигрант Владимир Багговут-Коломийцев. Он находился в прекрасных отношениях и с английскими деловыми кругами и с советским правительством.

Первые шаги в этом направлении были успешными. Багговут добился от английского банка подтверждения прежних договоренностей и даже взялся увеличить кредит до 15 млн. фунтов стерлингов. Но тут произошла странная вещь. Москва потеряла интерес к английским кредитам. Беседовскому объяснили, что вопрос этот имеет не экономический, а политический смысл, что он превысил свои полномочия и переговоры следует прекратить.

Дальнейшие действия Беседовского были совершенно неожиданными. С лета 1928 г. он и Багговут продолжили переговоры на свой страх и риск. Тут надо вспомнить, что еще недавно Беседовский был левым эсэром, членом партии, которая боролась за интересы крестьянства. А в 1928 году как раз началась массовая коллективизация и обозначились перспективы практического уничтожения российского крестьянства в интересах скорейшей индустриализации. Сам Беседовский объясняет мотивы своих действий так:
"…Я видел кругом хозяйственный развал, я видел тупую политику Сталина, сжимавшую в кольце крестьянское хозяйство и вместе с ним всю экономику советской России. Внутри страны уже почти не оставалось никаких надежд на то, что удастся миновать новой вспышки военного коммунизма, еще более острой по своим появлениям и еще более невыносимой психологически… Однако я еще лелеял слабые надежды на то, что, если удастся связать Сталина рядом уступок во внешней политике и тем самым дать возможность стране получить финансовую помощь извне, можно будет смягчить политику Сталина, не доводя дела до открытого разрыва с крестьянством. Для меня представлялось ясным, что нажим на крестьянство вырастает в результате той нелепой линии на быструю индустриализацию России, какая была взята правительством Сталина. Эта сверхиндустриализация требовала для своего осуществления колоссальных средств и должна была заставить Сталина в конечном счете усилить нажим на крестьянство до тех пределов, за которыми начинается голод и смерть миллионов людей. Я прекрасно понимал, что внешняя политика Сталина на этот период времени явится производной его так называемой "генеральной линии". Но вместе с тем в области внешней политики можно было давить на Сталина гораздо успешнее, чем в области внутренней. Перспектива получения большого иностранного займа могла вызвать некоторый поворот настроений среди влиятельных членов Политбюро и непосредственного сталинского окружения".

Беседовский рассчитывал на то, что противники коллективизации среди "правых" членов советской верхушки, сумеют использовать возможность получения иностранных кредитов, как способ заставить Сталина изменить его политику. Беседовский задумал ни много - ни мало, как способ спасения нэпа.
По его собственным словам, он решил разработать особую схему финансирования советской индустрии: "Я имел в виду разработать такую схему, которая давала бы возможность осуществить план долгосрочных вложений иностранных капиталов в советскую промышленность. Конечно, было ясно, что такие долгосрочные вложения потребуют соответствующих политических уступок и вызовут не только необходимость поворота от намечавшегося уже Сталиным левого зигзага, но могут заставить советскую экономическую политику развить систему нэпа, переведя ее на следующую, более развернутую ступень.

Я знал, что правая группа Политбюро была в это время достаточно сильной для того, чтобы оказать сопротивление Сталину. Но я знал также, что эта правая группа была достаточно трусливой для того, чтобы взять на себя инициативу столкновения и выбрать удобную позицию для боя. Мне представлялось поэтому необходимым провести предварительную стадию переговоров на свой собственный страх и риск, с тем чтобы поставить впоследствии Политбюро перед совершившимся фактом. Я прекрасно понимал, что задуманная мною программа действий являлась не чем иным, как заговором против моего же правительства, и что в случае провала меня могут ожидать большие неприятности".

***

Это действительно был заговор. Точнее, фантастическая авантюра. Беседовский вел переговоры с англичанами не имея на то полномочий и обещал им политические уступки, то есть изменение внешней политики СССР и прекращение подрывной коммунистической деятельности. Пользуясь своим положением Беседовский затребовал протоколы комиссий Госплана, вырабатывавших проекты капитальных вложений в отдельные отрасли советской индустрии. На основании этих протоколов он составил общий план предполагаемых вложений в советскую индустрию, оценив их в 4, 6 миллиарда золотых рублей и передал этот по существу исключительно секретный документ англичанам.

Как писал Беседовский, "...Этот план, в случае своего успеха, подводил достаточно солидный базис под пятилетку, без того, чтобы отменой нэпа создать серьезный политический конфликт в стране и поставить под угрозу существование русского сельского хозяйства, а следовательно, экономики страны в целом".
Беседовский не знал того, что противники Сталина в Политбюро уже не играли никакой роли, а сам Сталин принял решение относительно дальнейших действий. Начатая им индустриализация вовсе не ставила своей целью улучшить экономику страны в целом. Цель была обратная - построить военную промышленность в кратчайшие сроки и ценой разрушения мирной экономики страны, ценой снижения жизненного уровня населения до абсолютного минимума. Иностранные кредиты тут никак не могли помочь. Кредиты предполагали открытость экономики, отчет перед инвесторами в потраченных суммах и фактическое владение ими построенных объектов. Сталин пошел другим путем.

Как раз летом 1928 года комиссия Амторга, в котором так и не удалось поработать Беседовскому, предложила известному американскому промышленному архитектору Альберту Кану контракт на строительство Сталинградского тракторного (то есть, танкового) завода. За ним маячили заказы еще на 2 миллиарда долларов . Эта сумма примерно соответствует предложению, сделанному Беседовским от своего имени англичанам в то же самое время.

В 1929 г. Кан открыл бюро в Москве, самое большое на тот момент архитектурное бюро мира с десятками американских и тысячами советских сотрудников. За три года бюро спроектировало более пятисот объектов пятилетки, среди них крупнейшие в мире танковые заводы, автомобильные, авиационные, химические... По сути дела, через бюро Кана в СССР в невероятных количествах текла американская промышленная и военная технология. Текла в обстановке абсолютной секретности. И никаких кредитов. Сталин выжимал из страны все возможное, в самый разгар невероятного голода в СССР продавал в США пшеницу и платил за поставки наличными.
Ничего этого Беседовский, сидя в Париже, не знал. В ноябре 1928 г. он решил, что пора осторожно поставить в известность о предпринятых им шагах свое непосредственное начальство. Разразился скандал. Дело обсуждалось на Политбюро. На первых порах Беседовский получил выговор. В посольстве за ним была установлена слежка. В сентябре 1929 г. Беседовский получил приказ приехать в Москву "для проведения отпуска в пределах СССР". Понимая, что его просто заманивают для расправы, Беседовский отказался ехать.
Наконец 2 октября 1929 г. в Париж прибыл член коллеггии ОГПУ Ройзман, который объявил Беседовскому (в тот момент полпреду СССР во Франции), что ему категорически приказано прибыть в Москву для партийного суда и что с этого момента он считается под арестом. Из посольства его не выпустят. Вооруженный двумя пистолетами Беседовский действительно был остановлен у выхода из здания вооруженной охраной, которая еще недавно подчинялась ему. Стрелять он не решился. Шансов прорваться не было, а в здании находились его жена и дочь. Беседовский пишет, что в этот момент он вспомнил огромный чемодан для тяжелого багажа, который на его глазах ввозили во двор посольства буквально через час после приезда Ройзмана. В нем могли поместиться трупы всей семьи.
Выскочив во внутренний сад посольства, Беседовский взобрался на высокую каменную стену, спрыгнул вниз и очутился в саду соседнего нежилого дома. С огромным трудом перебравшись еще через одну стену, он оказался наконец на свободе, а еще через короткое время вернулся в посольство в сопровождении французской полиции, забрал жену и дочь и удалился на глазах разъяренных гэпэушников.

***

Так закончилась крайне необычная попытка изменить судьбу СССР. Впрочем, есть сведения, что Беседовский и Багговут действовали не только из альтруистических побуждений. Они рассчитывали получить серьезные комиссионные от сделки между СССР и англичанами, что в принципе вполне понятно и никак не отменяет идейную подоплеку авантюры. Похоже, что разрыв Беседовского с советской властью в тот момент был следствием не только неудачи его заговора. 1929 год был переломным для многих советских партийных и государственных функционеров. Не всем, правда, удалось уцелеть.

Оказавшись в эмиграции, Беседовский пустился в разнообразные авантюры, сотрудничал то с правыми, то с левыми эмигрантскими газетами, чем сильно подпортил себе репутацию. Его подозревали в связях с ОГПУ, потом появились слухи о его сотрудничестве с гитлеровской разведкой. Однако, во время войны Беседовский оказался в Сопротивлении, был арестован нацистами и выжил, потому что выдал себя за мусульманина и благодаря этому попал в относительно комфортабельный лагерь. В 1951 г. он поселился на Лазурном берегу и исчез. Никаких сведений о его дальней судьбе нет. Не исключено, что НКВД, наконец, нашел способ с ним рассчитаться.

Обсудить этот текст можно здесь