| Редакция | Авторы | Форум | Гостевая книга | Текущий номер |
Алексей Даен
Медленная Экстрадиция
Экстрадиция - это только вовнутрь
Изгнать невозможно
Загнать сложнее
Не всегда приоткрыта та дверь
И рядом прости его Боже
Окопалось чужое мнениеПусть дорогу не разглядеть
Лишь прищуриться
Принять лишнего
И в замочной скважине голые
Подглядывающему дать по роже
Пред ликом ВсевышнегоДожил!
Размолотить ежедневия мельницу
Молотящую одинаковость будней
Хотя до сих пор ещё верится…
Хотя становлюсь распутней…Разыграть бы чужой марьяж
Ведь мне свой никогда не выпадет
Лишь жаль проиграть антураж
Созданный мною в выпаде
Проходят годы, а Вы все моложе…Ах, как прекрасны Ваши ноты...
Прощание - начало всех начал.
Вы в Праге, я в Нью-Йорке, боги
Швартуют корабли на наш причал.О Вас в раздумьях ежедневно
В метро,
такси,
далеких поездах.
Поверьте, это так неимоверно
Влюбленным быть в далеких городах.Проходят годы, а Вы все моложе
В моем воображении простом.
Ночами в пьяном городе просторном
В Центральном парке
я расстреливаюсь
сном.Я провожал Вас ночью до разъезда,
И предрассветно вербу покупал.
Мы встретились
на Пасху…
в церкви…
На ежегодный батюшкин аврал.
Малый порывСнуют по стритам лица
В привычном обиходе
А мне б - отгородиться
Другой глагол - забыться
И где?
- в небоскрёбной колоде!В которой любовь и подход
Оплата увы сверхурочных
Которая как бы Тарот
Дающая смысл подстрочноУют - сверхградация жизни -
Утюг желаний как бог
Друзья!
Ведь прекрасны капризы
Как порыв сей
Что малость убог
Между церковью и баромI
То между церковью и баром,
То окунаясь в серость площадей,
Обзванивая морги и больницы,
Или идя по парку меж ветвей...Искал тебя я здесь и за границей,
За гранью города, страны и лиц людей.II
Я изучил все справочники мира,
Где телефоны множества людей
В горизонтальном шрифта положенье
Отождествлялись с бренностью вещей.III
Метался в разных направленьях,
Заглядывал в окошки всех такси,
Мне седина подкрасила виски,
И стал терять к себе я уваженье...
А.К.Было не поздно… Двое в полутьме
Он гладил карим взглядом её скулы
Весна чрез форточку покоем дула
Играла музыка… Были одниПоказывала фото детских лет
И лет чуть зрелых… Нынче она краше(!)
Глаза Щёки и Брови - Знайте наших(!)
Внимательно Ловил он её взглядМолчал… Несмело поглощал её уют
Когда смолкала… Говорил слова
Мелькали грациозно рукава
Теней… Играя на запястьях её рукОн вглядывался в цвет её картин
Она меняла звуки в радиоле
Пила кофей… А ей звонила Оля…
Бесился кот (естественно) - апрельОна сидела в кресле… Улыбалась
Светилась первозданной добротой
Оделся он… Отправился домой
В преддверии грядущего свиданья
РазрывОна ударила полисмена по роже
Когда сына забирал он в детдом
Ни разу не видел я вдохновенней
Человеческое лицоМаксимум что сделала - переспала с другим
Это ли не откровение средь разноцветности вин
Это ли не преступность оставить её одну
Это ли не безобразие повергнуть её на дноЭто Нью-Йорк где всё порознь
Где все порознь как в Москве
Я родом из Киевской волости
Облетевший в нью-йоркской тюрьмеОна сиганула с балкона
Есть те без кого не жить
На кроне повиснув клёна
Она порвала свою нить
ОтношенияПроигрываю собственному Я
В экранизации трезвеющей интриги
И голос из нутра кричит: "Гуляй!"
Потом смолкает затупляясь как рапираЯ видел грусть причала-парапета
Пристанище для чаек ты и я
Но соткана недружелюбно смета
В которой одинок и ты немаТвоё молчанье как вулкана кратер
Молюсь чтоб лава вся осталась при тебе
Пусть наших отношений грязна скатерть
Пусть наши отношения в вине
В больницеЭпилептик-негр на полу
Руки вверх! Как призыв Достоевского
Язык! и Сахар! Я кричу
Но у медперсонала (не подходи!)
Разностороннее поле деятельности
Бежевые занавески задвинуть
Завуалировать публику
Может он музыкант известный
Но в больничной робе мы все - по ветру
Армстронг сыграй панихиду
На золотой трубе больничной
Видишь откушенный язык
У ног медсестры в робе
Забрызганной кровью
Он захлебнулся!
Зовите же ангелов!
Пропиты!
Архангелы?
Допинг!
Я разбиваю больничные двери
Устал
Где трупы моих друзей?
В Киеве
Чечне
Москве
Нью-Йорке…
Покажите мне это кладбище…
Негр к Богу тянет руки
В припадке последней падучей
Закройте небо
Женские груди-тучи
Проведите ему биссектрису
От рождения до забвенья
Он ещё помнит звенья
Рабских оков
Не смотрите - орёт медсестра безглазая
Так мой лучший друг погиб
13 лет назад
Дура Старая!
Кровь разлилась по полу
И по чёрно-бордовой гортани
Кусок языка не способен на джигу
В больнице на Оушен-Парквей
А рука моя прячась в кармане
Меняет кулак на фигу
Люди и ВолкиЗакидайте камнями, судьбу маня,
Люди.
Разорвите в клочья, собаку меня,
Волки.Себе подарите выход для злости,
Двуногие.
Четвероногим оставьте кости,
Вам верные.Я дворняга, что мне терять,
Господи?
Человек, выбирай, твою мать…
Волк ли ты?
КолпакВ надземке шествую над кладбищем
Небоскрёбов в миниатюре
Чувства подвергая цензуре
Манхэттена - человека в шляпищеНедосерость метро поездов
(Опускающих брюхо на рельсы
В опостылой ритмике песни)
Барабанит: устал, будь здоровЯ здоров (сожалею) - морально
(Пока строки скользят по бумаге
Доколе у чувств в облаве)
И живу экспериментально
И вновь...Убить! Глаголом расстрелять!
Сказуемым поднять на рею!
Себе, инфарктам я не верю!
Рак поборол! А помогла мне мать...Жил с девятью и вновь один...
И "вновь" звучит как прошлое знакомство.
Гетеросексуальное искусство
Дробит меня, качаясь, как раввин.Болезни, бабы, страхи, перепои...
Израиль - не родина, Россия - не приют...
Как максимум, - читать зовут,
Где чтут меня жиды, татары, гои...Я издаю журнал и выпускаю книги.
Дарю себя направо и налево.
Где та родящая, рисующая Ева,
Способная мне подарить вериги?
Квартиры в городахВ метро усталом в полудрёме
Я вспоминаю разные квартиры
Где волей случая жить приходилось
Из них 4 в Киеве
Вот коммуналка 7 соседей
Параша кухня коридор
На нас две комнаты а нас 4
Человека прабабка я папаша мать
От всех коморок исходил
Заплесневелый ветхий запах
Полуеврейский полуукраинский
Центрально-киевский советский
То было на Красноармейской
Напротив гастронома кинотеатра
Да в гастрономе прадед мой работал там и умер
Переименовано там всё теперь
На украинский лад
Затем мебель но не вся купили новую
Перекочевала в кооператив
Этаж двенадцатый комнат три и кухня
Два балкона с видом на школу и кладбище
Эпистолярно но и там я не обрёл угла родился брат
С прабабкой громко причитавшей по-еврейски
И с запахом её лекарств я разделял квадратность метров
Комнаты в которой было пианино ещё был стол и кресло
И две кровати не на полу же спать
А на стене висел ковёр под ним водились тараканы
Затем изгнали их а с ними и ковёр
Потом на месте том плакат повесил Битлз
Когда женился кратко проживал на Теремках с роднёй супруги
Мне не давали закурить в квартире
Так переехали мы к бабке Ж.
На кухне в разделённой коммуналке на Ундервуде коротал я вечера
Зимою сыпалась побелка с потолка
А ванна громоздилась возле входа туда обратно тихо шёл сквозь бабкины хоромы
Что ежедневно смазывались жиром всё той же бабкой
В той зале запах был невыносимый
Град следующий Москва
И шумный уголок что на проспекте Мира
Так комнатушка - ничего стол стул тахта и книги
Но там я только ночевал весь день я бегал по делам
Издательства редакции усталости ведь не было
А вечерами за бутылками горючего
Просиживал на общей кухне было два соседа
К нам приходили женщины к соседу одному ещё мужчины
Но гравитация не свойственна была мне
И я в Нью-Йорке в старенькой квартире
Квартир в Манхэттене сменил я 7
В районах разных в зданьях непохожих
В домах с лифтами и в домах без лифта
На стритах нумерованных и нет
Были коморки с полом под углом
Были хоромы по 300 квадратных метров
Но в каждой запах был один
И верю после переездов долго оставался
Мой запах табака и книг и рукописей пыльных
И пролитого мною пива
Почти не слышный если не присесть и не вдыхать
Не знаю сколько суждено сменить обителей
Но хочется мне в этом городе остаться
Пока живу пока живой
А умерев уж никуда не возвращаться
Кройка
Раскроите юбку в брюки
Моей юности
Пусть показательно и дерзко
Вам боязно
Вытрезвители
Макар
Наряды
Полости
Пронесли мои силы
Во костиПарализует структурный ряд
Нежность
Глядя на жизнь ищу в словаре слово
Верность
Пройдусь медиатором по спинам друзей своих
Ежели
Получу
Плевок-клинок
В спину
БежевоюНадоело
Нет сил
Сгибаться
Над пропастью
Нарисуйте на моём пиджаке
Солнце
Пусть превалируют в жизни моей
Оползни
Но стойким останусь я
Горцем
БроскимНебоскрёбного города
И его тихих улиц
Бормотаньем метро
И прозрачностью лиц
Невыездным
Из-за отсутствия виз
Но простят ли
Поколения
Этот каприз
45 ГрадусовСистема координат соврала направлениям
Лобачевский просится присягнуть на Торе
Я хочу затянуть одиночества шторы
В сальто-мортале-с Кафки видений
По Карлову мосту средь ночи я бреду
В 97-м году
Бруклинского моста полемики
Вокруг меня аллергики
Что Город что Прага ведь я обойду
Постаменты козлиного блеянья
Что я пересёк
И что не про запас
Раздаётся сегодня в аванс
А коль безупречен в анфас
То явно у них преют ноги
И вот раздаётся залп
Не 68-го
Значит сегодня бал
На который приду я
Без тоги
Я и ОнаНебоскрёбна индукция,
ветреная;
А дедукция прошлого
проще…
А Она под вербой
профильная…
И душою иных лучше.И по ветру причёска
выше…
И собою милее всех…
Только годы для сердца -
грыжа…
Только пропит был мною век…
Истерика занавескиИстерика занавески
В проёме душевной рамы
Вспоминаю как юноша пылкий
Во дворах упивался "Агдамом"У меня провальная память
Мозги и любовь пропиты
Жизнь для меня - наркотик
Аутентичности опытаВот прутся за мной сиренами
Полицейские ксенофобии
Выруливаю дерзко-резко
В любовь семантической дроби
Укус комараСигареты компьютер водка
Занимаюсь самокопанием
То есть нравственным онанизмом
И…
зубов скрежетаниемЯ тебя посещаю с желанием
Приблизиться к яйцеклетке
Мне серпом по яйцам отчаянье
Бьёт курком как в русской рулеткеУтро…
вечно похмелье
Ненавистная с детства пора
На диван совершить приземление
Выпив рюмку
И снова пораВыходить на густую улицу
Из молчаньем согретым двора
В отчужденье в рычащем автобусе
В обозренье субботнего дня
Послюнив укус комара
Прикуриваю от плиты...Вчера мой мир рухнул…
(С. Шабалин)Прикуриваю от плиты
(Нет керосина в зажигалке)
Себя мне вновь немного жалко
Где веский термин - "я и ты"?Где телефонные звонки
С вопросами "а что на ужин?"
Себе я попросту не нужен
Раз расстоянья далекиПрикуриваю от плиты
В чужом гостеприимном доме
Я бомж
Все спят
И я чуть в дрёме
И мысль: "сожжены мосты..."
К Людмиле!Возможно тогда было утро
Но издалека воскресенье
Всё зависело от угла взгляда
А так же твоего сомненияПохоже тогда было холодно
На немых перекрёстках
Людно
Мы не бежали наверх
Играли
быстроту поллитурнуюЛюдмила моей пропитой
Любви
Не взглянула в глаза
моиЯ вижу - ты не на троне
Моего предтронного счастья
Бесконечно мечты суровы
Ведь
Люда
пред нами коварство!!!В быстроте связующих вен
В затаренности пустых стенПреодолев гравитацию чувств
Мчусь!
…К Людмиле!(или как там её зовут…)
Женская погодаТени, как каучуковый мячик,
Резонировали на стенах
поносного цвета.
Я, шатаясь, как в бурю мачта,
Брёл с ней,
накладывая на чувства вето.В привычно-нетрезвом виде
Задавал вопросы
рецептурным почерком.
Она превращалась в немую. Видны
Были лишь жесты
стилистики Родченко.Вынимал сердце наружу.
А она - солёную воду.
Так женщинам на руку.
Так они создают погоду.
ДистанцияРади неё препарировать,
воскрешать душу,
Проводить трепанацию
сердца.
Она потом скажет:
это было не нужно,
Ты сам по себе - всё чего
мне хотелось.Невозможно! Слишком часто доверие
бросало в зиндан.
Но прижму её к своей
неширокой груди.
Верить себе или женщине…
Dayen, come on!
Хотя ситуация, похоже,
безвыходная.Я всегда стремился к богатству
душевному.
Избегал одиночества, - ведь я
сам себе страшен.
Дорогая, к чему привела меня эта
жизнь-шельма?
Ты молчишь. Лишь я не теряюсь
в догадках.Дай мне руку, одежды сними.
Босиком
Мы измерим асфальта вертикальную
площадь Манхэттена.
В конце концов, жизни смысл
заключается в том,
Чтобы раздать и не потерять себя
в этом беге.
Свои размеры ветхиЧёрные hills ползут по дивану
квартиры
Пострел идёт на
расстрел
Ковёр встаёт на дыбы бахрому
растопырив
И ангел опять
не у делВзбираюсь на вакцину
Chrysler
Гляжу на пипетку
Empire
Существование -
в dumpster
New York - это маленький
DayenUN мельтешит
повсюду
Но равенства нет в игре
в преферанс
Я мог бы на net
забудусь
В American
middle classПусть жена мне готовит
омлет
И денег пускай
не будет
Пропускать буду
Ветхий Завет
Сквозь milestones для
новых прелюдий
Тройной пробелЭлле Мильштейн и Грише Марговскому
Кому-то медведи наступают на уши.
Мне - только на горло.
Априори, последнее, - башли.
А третье, естественно, - пойло.* * *
Второе, вы знаете, - бабы.
И, по возможности, - шлюхи.
Первое - это поэзия.
Четвёртое - мать-не-старуха.* * *
Приоритеты - векторы жизни,
Бичи сосуществования.
Я себя ощущаю лишним
В антологии мироздания.* * *
На судьбу надвигается вечер.
Свербит между сломанных рёбер…
Я себе скультурировал плечи…
Я себе подарил город.* * *
Мне повезло в жизни.
Теоретически счастлив.
Друзья меня вдохновили,
Кто тенором, а кто басом…* * *
Мало строк, на границе полночь
У черты выходных и рабочих.
Где-то в Вирджинии дочь.
И с сыном в Москве сына отчим…
Обсудить этот текст можно здесь